Башкирия: Об аборигенах, разливах нефти и судьбе учёных

17 июня 2015.
Биотехнолог Олег ЛОГИНОВ «заражает» медь бактериями, рискует оставить без работы металлургов и знает, что сделать, чтобы туалеты не пахли.

Отходы отработанных руд токсичны и очень опасны для местного населения. Фото S3media.am.ru

Искатели руд

- Олег Николаевич, за какую разработку получили премию?

- Мы предложили более экологически безопасный и более продуктивный способ получения меди из добываемой руды. Работой занимались восемь последних лет. Россия на седьмом месте в мире по добыче меди. И 60% её добывается у нас на Южном Урале. При этом мы продолжаем использовать технологию 50-х годов прошлого века, в добытой руде содержится не более 1,5 % меди. После всех сложных процессов по обогащению руды, получению концентрата и медеплавки на заводе в отходах остается ещё 0,5% металла, то есть его треть. Это никак не используется, более того, отходы, десятки миллионов тонн отвалов, являются токсичными и наносят урон природе.

Но есть такие микроорганизмы, которые могут жить в этих кислых условиях и разрушать породу. При этом металл из породы переходит в водный раствор, откуда его можно выделять.

Суть нашей технологии построена на свойстве этих бактерий. Мы нашли дикие штаммы микроорганизмов, наших башкирских аборигенов, на породе в Учалах, Сибае и Бурибае. Выделили из них наиболее живучих и продуктивных, с помощью которых можно извлекать до 80% металлов. И предложили два технологических подхода извлечения целевого продукта. Получили на это патенты, написали кучу научных статей, провели модельные эксперименты, построили специальные многотонные установки, на которых изучили опытно-промышленные возможности извлечения руд из отходов благодаря микроорганизмам и доказали, что всё это экономически обосновано.

- Насколько наука сегодня востребована у молодёжи? Если не в кадрах, то в чём нуждаются учёные?

- Меня беспокоит реорганизация Российской академии наук. Такой системы не было нигде, и теперь, когда нас пытаются причесать европейской гребенкой, многое можем потерять. На Западе научные центры существуют при университетах и перебиваются грантами, мы же сидим на госфинансировании и можем не отвлекаться от своих исследований на постоянные поиски средств на пропитание. Возможно, часть денег используется неэффективно, но всё зависит опять же от коллектива. А молодёжь сейчас очень активно стремится заниматься наукой. Такой путь самореализации, это очень модно сегодня. У нас многие идут в Институт нефтехимии и катализа, там ежегодный приток молодой крови. Наш Институт биологии УНЦ РАН (а это 10 узкоспециализированных лабораторий) может содержать не более 15 аспирантов одновременно.

Простота инноваций

- Вы первые решили призвать на помощь «аборигенных микроорганизмов»?

- Нет, в других странах, где запасов меди больше, подобные технологии уже существуют. У нас же этим никто не занимался, так как наш климат - всего 4 тёплых месяца в году, - не обеспечивает микроорганизмы необходимыми условиями. Микробам нужно от +15 до +30. Тогда они могут продуктивно функционировать. Но самое главное здесь, что стадия медеплавильного завода вообще отпадает. Значит, можно обойтись без опасного производства, сопряжённого с постоянной работой с сернистым газом и серной кислотой, «лунных» выжженных пейзажей и получить продукт в максимальном количестве.

- Куда девать рабочих?

- Завод нужен, только производство будет куда более экологичнее и безопаснее для людей. Но переход на эту технологию требует больших затрат на переоборудование, ни один из директоров горно-обогатительных компаний Южного Урала, с которыми я разговаривал, подобным заниматься не хочет. Говорят, что на их век и так руды хватит. Предприятия находятся в частных руках, повлиять на них «сверху» невозможно. А города, где они расположены, очень маленькие, компании градообразующие. Поэтому и население молчит.

- Но ведь вы в этих рудных отходах нашли ещё что-то ценное?

- В сибайских отвалах мы нашли рений - редкоземельный металл, очень дорогой. Его добывают в год всего 40 т в мире, в основном в Китае, и используют только для космической промышленности. К сожалению, по редкоземельным металлам мы работали очень мало, потому что требовалось специальное дорогостоящее оборудование. Затею пока пришлось положить на полку.

- Какие ещё разработки вы внедрили?

- Занимаюсь разработкой препаратов микробного происхождения для использования в агро- и экобиотехнологии. Помимо удобрений для полей и огородов мы и бытовую биотехнологию осваиваем: для компостирования, удаления запахов из уличных туалетов. Отдельно стоит мой нефтедеструктор. Этот препарат направлен на ликвидацию разливов нефти или нефтешламов, образовавшихся при переработке нефтепродуктов. К слову, налоги, которые получило государство от его продаж, полностью оправдали все затраты на меня, как учёного.

Не стремимся зарабатывать

- Насколько активно наши компании, в том числе агропроизводители, внедряют новые технологии?

- Очень многие предпочитают работать по старинке. Довольны той прибылью, которую имеют, и внедрять инновации, несмотря на их эффективность, не торопятся. А в сельском хозяйстве это связано с тем, что нет крупных хозяйств. На всю Россию - один агрохолдинг с 400 тысячами рабочих, а у нас и вовсе нечем похвастаться. По данным, которые мы имеем с подачи Минсельхоза РБ, у нас 2300 агропроизводителей. На прибыль выходит только 60, а крупных предприятий, имеющих поля площадью 50 - 60 тыс. гектар, всего пять или шесть. Хотя для успешного бизнеса в этой сфере нужно работать как минимум на 100 тысячах га. Тогда фермеры будут заинтересованы в использовании высокоэффективных технологий, позволяющих собирать большой урожай с минимальными расходами. Мелкие предприниматели продолжают молиться на погоду и стоять в очереди на аренду техники. Им о высоком урожае и его стимуляции думать некогда, главное посадить и вырастить.

- Есть ли смысл тогда в импортозамещении, если у производителя на первый план выходит процесс, а не результат?

- Надо понимать, что у нас в руках есть хорошая альтернатива нефти. Это наше зерно. Мы ежегодно собираем его 90 млн тонн при годовой потребности 60 млн. Только Египет покупает у нас 9 млн тонн. И этой стране выгоднее купить у нас, чем у Канады - везти быстрее и дешевле. А азиатский и африканский рынки? В Бангладеше живет около 200 млн человек на площади, как наша республика. Им негде выращивать столько хлеба, чтобы всех прокормить. Почему бы не освоить этот рынок? У нас сегодня 41 млн га в стране, по сравнению с советским временем, выведено из севооборота. Если мы их просто засеем и получим средний урожай по 15 центнеров с гектара, то получим 60 млн тонн добавочного зерна. Получается, что на экспорт можно безболезненно отправить 2/3 урожая. По выручке это сопоставимо с полугодовыми доходами, которые получаем от продажи нефти и газа.

- У нас принято гордиться тем, что мы не злоупотребляем удобрениями. Может, их сыпем на гектар в 100 раз меньше только потому, что денег нет?

- Да, мы сыпали бы больше. Только азотистых удобрений на гектар нужно внести около 100 кг, такая у почвы потребность. А еще нужны калий и фосфор. И сельскохозяйственные уловки по высадке гороха тоже не спасение – земля нужного количества азота всё равно не получает: максимум 65 – 70 кг, остальное нужно досыпать.

Прекрасной альтернативой химическим удобрениям могут стать биологические. Многие наши птицефабрики утилизируют помёт, который могли бы продавать, обработав их специальным препаратом. Получается прекрасное удобрение без запаха, на формирование уходит всего месяц.

- А каковы перспективы биотоплива?

- Такая альтернатива есть, у нас много земель, где можно выращивать рапс. Но сегодня нефть по себестоимости дешевле топлива из рапса. А во всём виноват климат – мы не можем позволить себе собирать по три урожая в год, как в южных странах.

ДОСЬЕ

Олег Логинов.
Родился в 1963 г. в Уфе. Окончил УГНТУ по специальности технология микробиологических производств. Доктор биологических наук, профессор, заведующий лабораторией биологически активных веществ Уфимского института биологии РАН. Имеет 300 научных публикаций, 50 патентов. Награждён премией Правительства РФ в области науки и техники для молодых ученых.

Юлия БАЙДЖАНОВА, Башкирское региональное приложение к газете «Аргументы и факты»