Башкирия: паблик-арт Наиля Байбурина делает город запоминающимся

6 августа 2014.

57-летний художник, который приводит в шок уфимцев и гостей своими творениями, уже увековечен в бронзе - присмотритесь к памятнику дворника, что стоит у торгового центра «Мир». С этого объекта начинается новая история Уфы, где есть место абсурдным вещам. Именно неоднозначность современного искусства, уверен Байбурин, помогает зрителям переродиться.

Своими неоднозначными объектами Наиль Байбурин хочет привлечь внимание ЮНЕСКО. Фото автора

Шок как инструмент
- Почему для творчества вы выбрали именно паблик-арт?
- Паблик-арт - это публичное искусство, которое позволяет выражать творчество различными современными способами и не ограничено никакими канонами. Говорят, постамент классических памятников отрывает их от земли, делает выше сущего. В Уфе на такие скульптуры моды никогда не было. Хорошие идеи, которые появились по зову сердца, не по указке сверху, можно по пальцам пересчитать. Так почему бы не украсить нашу столицу, как мы хотим сами? Паблик-арт – искусство в единственном экземпляре, особенно если это перфомансы. Это вещь, которую не увидишь больше нигде. Потому она очень надолго запоминается.
Недавно поставил у ТЦ «Башкортостан» инсталляцию в стиле Мадам Тюссо, её героями стали гайдаевские Трус, Балбес и Бывалый. Они вылеплены в полный рост из папье-маше и продают, как в фильме «Операция Ы», кошек и картины. Неподалеку стоит их машина-инвалидка. А у галереи ART появился яшмовый самородок, «пришитый» к деревянным поленьям. Его решил посвятить Борису Развееву, первому в Уфе человеку, который осмелился на публичные выступления и перфомансы. Помните, как он выгуливал свинью на поводке по ул. Ленина?
- Насколько Уфа готова к восприятию паблик-арта? Существует мнение, что наша публика заточена только на классику.
- С каждым годом уфимцы всё более открыты новому. Исчезает неприятие нестандартного. Это видно по откликам на мои перфомансы. Суть такого импровизированного спектакля в том, чтобы показать идею, как её чувствуешь. Здесь нет репетиции, профессиональных актеров. Но это всегда некое перерождение на публике. Я ставил в музее им. Нестерова «Принцессу Чингисхана», ежегодно представляю проект-трилогию «Золотая пайцза». В Галерее ART ставили «Свадьбу»: мужчина играл беременную невесту, живот которой «жених» в порыве страсти перерезает ножом. И оттуда вываливаются живые караси. Рыбу потом раздают прохожим.
Последняя работа, которую поставил с московской коллегой в татарском театре «Нур», едва выдержала две постановки. Зрители ушли, не дождавшись конца. Но знаю, что заставил их задуматься над бытием, переосмыслить что-то. Пусть поводом к тому послужила злость ко мне, как к автору спектакля.
В поиске образа
- Судя по вашим размышлениям, Уфе не хватает яркого и, может быть, даже эпатажного образа. Вы считаете нашу столицу скучной?
- Исторически сложилось, что Уфа – город без чёткого образа. Как и многие, он застраивался стихийно. Особенно активно, без оглядки на внешний вид, - в 1960-1970-е годы, когда была поставлена задача обеспечить всех жильем. И потом, в 1990-е, когда главным стало получение выгоды. Отвергли заслуги дореволюционного градостроительства. Уфа раньше ставилась в пример, поскольку строили, исходя из многих параметров, в том числе и розы ветров. Для домов выбирали место, где летом не жарко, а зимой не холодно. Сейчас Уфа – такая же, как все, и её ошибки – системные. Даже Нью-Йорк грешит тем же. Но есть и достойные примеры. Например, в Токио небоскрёб возвели на месте древнего синтоистского храма. Но его не разрушили, а перенесли на крышу здания. Знаете, какой там туристический поток? Объекты, которым удалось сохранить самобытность, очень ценятся. Секрет в ментальности – люди отдают предпочтение тому, что ближе, роднее, понятнее.
- Получается, самобытность ныне в ходу?
- Да. Башкирскую старину нужно восстанавливать, но проблема в том, что, как ни реконструируй, вид на неё будет закрыт современной стеклянной коробкой. Нам пока не удаётся найти гармонию между прошлым и будущим, не получается найти образ вне времени. Поэтому, когда приезжаю в другую страну, говорю, что с Урала. У людей сразу возникает устоявшийся образ чего-то мощного.
- У вас, как у художника, должна быть какая-то идея для родного города. Что может символизировать Уфу?
- Наша изюминка не должна быть дорогой. Но что-то вроде Эйфелевой башни, пирамиды Хеопса или Тадж Махала нам очень нужно. Необходимо разыграть какую-то штуку космическую, чтобы о нас ЮНЕСКО заговорило. Даже может быть единичное событие. Когда я был директором института дизайна и национальных культур при УГАЭС, мы делали проект «Золотое кольцо Башкортостана». Тогда было несколько интересных идей. Например, думали сделать меч Урала-батыра над горами, который при помощи высоких технологий парил бы в воздухе. Или предлагал пригласить оркестр Владимира Спивакова сыграть концерт матушке-земле на дне Сибайского карьера. Креативных идей много, но их нужно обсуждать.
Понятие «артист»
- У вас столько разнообразных проектов, не думали сконцентрировать внимание на одном виде искусства?
- В мире нет понятий живописец, график, скульптор, есть только понятие artist – это человек искусства в широком смысле. Пикассо писал стихи, занимался скульптурой, рисовал картины. Шагал делал витражи, росписи в церквях. Вспомните Леонардо да Винчи! Разносторонняя талантливость – норма во всем мире. Человек искусства должен уметь проявлять свое «Я» в любом виде творчества. Я ведь ещё и архитектурой занимаюсь. В Чишминском районе, в Кляшево, будут строить дом-музей Мустая Карима «Большая птица» по моему проекту, он победил в закрытом конкурсе. Другая моя работа вошла в Топ-100 лучших проектов в конкурсе «Символ Дубая». А их было 1800! Кстати, тогда выиграли голландцы, которые сказали: «Дубай – красивая картина, которая нуждается лишь в красивом обрамлении» -
и предложили построить здание в виде рамы.
- Насколько прибылен artist в вашем лице?
- В России художник не может позволить себе творить, не имея постоянного места работы. Это неправильно: искусство приравнивается к хобби. Но одним талантом сыт не будешь.
- Что ещё интересного ждать от вас уфимцам?
- Скоро представлю Бездонный колодец. Трёхметровое бревно уже готово, а цепочку я забетонирую в земле. Это будет символом того, как люди без остановки берут силу из земли. Другое название «Мама, дай!» Идея ещё требует детальной доработки. Также готовлю проект «Чаша». Это чугунный клёпаный сосуд весом в три тонны, диаметр верхнего кольца – три метра, высота тоже три метра. Чаша будет стоять у ЦТиР «Мир». Предназначение этого ржавого дореволюционного сосуда остаётся неизвестным, и мы хотим сделать его символом вселенского труда и жертвенности. Это чаша крови, пота и слёз, в которой купаются звезды. Надеюсь, объект привлечёт туристов, ведь он будет загадочным, обращенным в космос…

ДОСЬЕ

Наиль Байбурин родился в 1956 году в Уфе. Заслуженный деятель искусств РБ. Окончил институт искусств по направлениям живопись и театрально-декорационное отделение. За спектакль «Рамаяна» стал лауреатом международной премии Джавахарлала Неру. Лауреат фестивалей «Белые ночи», московского биеннале современного искусства. Арт-директор Галереи ART. В активе более десятка перфомансов, столько же арт-объектов. Художественный руководитель и режиссер более ста спектаклей.

Юлия БАЙДЖАНОВА, Башкирское региональное приложение к газете «Аргументы и факты»