Башкирия: Первый почётный гражданин Уфы

В России звание «почётный гражданин» появилось в 1832 году. В 1900 г. в Уфе его носили купцы Блохины, В.Видинеев, В.Поносов и Ф.Чижов – благотворители, много сделавшие для развития образования, медицины, культуры. В 1969 г. в Уфимском горсовете решили возобновить это звание. И первым Почётным гражданином советской Уфы стал знаменитый врач, основатель республиканской офтальмологической школы, профессор Габдулла Кудояров. 7 июня исполнилось 125 лет со дня его рождения.

Профессор Кудояров с прооперированной пациенткой. 1950-е годы.

ДОМИК НА УЛИЦЕ ГОГОЛЯ

Доктор медицины, заслуженный деятель науки, заслуженный врач РСФСР жил тогда в квартире, занимавшей весь второй этаж старинного деревянного дома на улице Гоголя. То было настоящее жилище профессора старой закалки, каким и был выходец из крестьянской семьи села Аблаево Белебеевского уезда. Не избалованный бытовым комфортом, врач Кудояров не считал его чем-то первостепенным. «Зачем мне ваши удобства?», – повторял он, когда, будучи командиром летучих отрядов по борьбе с трахомой, ехал в отдалённые районы Башкирии или летел туда на «воздушном ишаке» По-2: зимой в некоторые сёла можно было попасть только так.

Кудояров был вполне доволен своими жилищными условиями. В отличие от сотрудников Института глазных болезней, которому он отдал многие годы жизни и продолжал работать уже будучи на пенсии. За коллег, пользуясь своими званиями и авторитетом, Габдулла Хабирович хлопотал неустанно.

ТЯГА К ЗНАНИЯМ

В семье Кудояровых строго соблюдались религиозные установки: пятикратный намаз, безусловное соблюдение уразы. И необходимость учиться: даже во времена разгула атеизма коммунист Кудояров не скрывал, что дорогу к знаниям ему указал пророк Мухаммад: «Верующий мусульманин обязан изучать науки». В пять лет Габдулла начал читать, а вскоре уже наизусть цитировал главы Корана.
В уфимском медресе «Галия» Габдулла получал только отличные оценки, а четырёхлетний курс начального училища осилил за три года, получив первую в жизни награду – похвальный лист. Он будет бережно хранить его и через много лет, когда наград у него будет не счесть.
Из училища Габдулла вынес желание стать учителем. Узнав об открытии педагогических курсов для мусульман в Уфе, устремился туда. Большой город тянул его, он понимал, что только там сможет достичь многого. В Уфе остановился в ночлежке Терегулова на углу Малой Казанской и Александровской (Свердлова и К.Маркса). Сдал документы в отдел народного просвещения губернской земской управы и целыми днями бродил по городу, восхищённо озираясь по сторонам.
Экзамены проходили в помещении фельдшерско-акушерской школы на улице Приютской (ныне Кирова). Сочинение на вечную тему «Как я провёл лето», затем ещё два испытания… И его приняли! Мечта стать учителем уже не кажется далёкой. Но на пороге стоял мятежный и трагический 1917-й: митинги, разруха, голод... Уфа переходила от красных к белым. Учёба затянулась. Лишь в 1921-м Кудояров получил, наконец, звание учителя.

КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ

26 февраля 1903 года «Уфимские губернские ведомости» писали: «В г. Уфе, на углу Уфимской и Суворовской улиц (Чернышевского и Крупской, дом снесён в 2004 г. – А.Ч.) открылась бесплатная амбулаторная глазная больница с четырьмя кроватями». Это событие положило начало Уфимской офтальмологической школе. В начале 1920-х, когда в стране бушевали тиф и голод, бичом российских окраин стала трахома – инфекционная болезнь, вызывающая слепоту. К 1924 г. уфимская глазная лечебница уже занимала кирпичный двухэтажный особняк на Пушкинской (Пушкина, 99) и могла одновременно принять 50 больных. А 23 сентября 1926 г. на её базе был основан научно-исследовательский трахоматозный институт. Его основателем и первым руководителем был профессор 1-го Московского медицинского института, уроженец Уфы Виктор Петрович Одинцов, прибывший в родной город по приглашению наркома здравоохранения БАССР Гумера Куватова. Сознавая важность события, нарком распорядился закупить оборудование для института в Германии.

Пришёл в новый институт и 27-летний Габдулла Кудояров. Незадолго до этого с женой Тайфой и полугодовалым сыном Радомесом он прибыл в Уфу из Перми. Там состоялось их знакомство: молодой учитель и одновременно студент заведовал детдомом, где дочь купца работала воспитателем. За плечами у Габдуллы был педиатрический факультет Пермского университета. Он мечтал работать с детьми, но жизнь поменяла планы.

ПО ВСЕМ ФРОНТАМ

Не сразу свежеиспечённый научный сотрудник Кудояров осознал задачу, к выполнению которой его привлекли. Ведь, если вспышки других инфекций можно было потушить силами противоэпидемических отрядов, то к трахоме такие методы были не применимы: в отдельных районах она охватила до трети населения, некоторые сёла были поражены полностью. А специалистов не хватало. И в 1936-м в Уфимском медицинском институте, открытом лишь два года назад, создали кафедру глазных болезней.

К тому времени Кудояров окончил аспирантуру в Казани и начал обретать вес в офтальмологии. По-прежнему он подолгу пропадал в командировках, и всё чаще Тайфа жаловалась, что ей тяжело одной с двумя детьми: в 1935 г. у Кудояровых родилась дочь Ляйля. В 1937-м Габдуллу Хабировича пригласили на преподавательскую работу в мединститут. Он вернулся к профессии, которую продолжал считать главной в своей жизни. Не оставлял и практическую работу: в октябре 1940 г. на всю страну по радио сообщили, что в глубинке, в Уфе доцент Кудояров успешно провёл операцию на роговой оболочке и вернул женщине зрение после многих лет слепоты.

Потом была война. Кудояров – в первых рядах добровольцев. Он работал в госпиталях на Дальнем Востоке, обследовал заключённых в лагерях, которых было немало в тех краях. В 43-м его отозвали: вновь подняла голову трахома. После войны Кудоярова назначают директором трахоматозного института, а значит, ответственным за состояние борьбы с опасным заболеванием. Он чувствовал эту ответственность всегда, даже на отдыхе. Выезжая на охоту или в родное село, брал с собой инструменты – знал, что кто-нибудь обязательно обратится за помощью: слава народного доктора давно закрепилась за ним. Люди уважительно называли его профессором – задолго до официального присвоения этого звания.

СПАСЛА «ВЕРТУШКА»

Старые специалисты постепенно отходили от дел, многие хорошие врачи сгинули в пучине репрессий, получило размах «дело кремлёвских врачей». К руководству медициной зачастую приходили люди, считавшие основным принципом работы проведение партийной линии. Но бактерии и вирусы не желали подстраиваться под линию партии. И даже после смерти Сталина страх продолжал витать над страной.

Министром здравоохранения РСФСР тогда была Мария Ковригина, которую в Минздраве за глаза называли Хозяйкой. После разноса даже мужчины выходили из её кабинета с мокрыми спинами. Вызвали в Москву «на ковёр» и директора Уфимского трахоматозного института Кудоярова. Сопровождавший его в поездке друг, профессор Ф.Сысоев, умолял Габдуллу Хабировича не возражать начальству или хотя бы отвечать вежливо – чтобы вообще унести из кабинета ноги. И вот они у Ковригиной. Строго взглянув на посетителей, Мария Дмитриевна не терпящим возражений тоном объявила: руководство приняло решение о ликвидации трахомы в три года. И предложила визитёрам в знак согласия поставить свои подписи. Поражённый бесцеремонностью, Кудояров неожиданно возразил: «А, знаете, профессор Макмиллан... (при этих словах у Хозяйки удивлённо вытянулось лицо), да, известнейший трахоматолог...». Он говорил о каких-то индексах и эпидемиологической среде, упомянул некоего американского учёного, с которым состоял в переписке. Обалдевшая Ковригина слушала недолго, а потом, стукнув кулаком по столу, заорала: «Какой Макмиллан! Подписывайте немедленно!». Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не зазвонил телефон-вертушка: кто-то начал громко отчитывать теперь уже саму Хозяйку. Она сразу сникла, а Сысоев жестами предложил Кудоярову удалиться. Ковригина махнула рукой: идите.
Позже Габдулла Хабирович спросил приятеля: «Ты что всё в окно-то пялился?». «Да смотрел – когда «воронок» подъедет». Но разговор тот серьёзных последствий не имел - уфимцы отделались выговорами.

ШКОЛА КУДОЯРОВА

Вскоре после визита в Москву Габдулла Хабирович оставил кресло директора и занял пост заведующего кафедрой глазных болезней. В 1961 г. ему как одному из главных организаторов победы над трахомой вручили орден Ленина. К тому времени успел приобщиться к делу отца и Радомес: окончив лечебный факультет, он попал в тот же институт. Ездил по районам, в начале 70-х работал со Святославом Фёдоровым, защитил докторскую. А вот Габдулла Хабирович смог вплотную заняться докторской лишь когда ему было под шестьдесят: раньше было не до неё, да и чем-то второстепенным считал он это дело. Между тем разработки Кудоярова легли в основу программы ликвидации трахомы на просторах всего СССР. За рубежом они используются и сегодня – школа Кудоярова хорошо известна во всём мире.

Отдельный разговор – о таланте Габдуллы Хабировича как диагноста. Один из ярких эпизодов: молодой женщине объявили, что её крохе грозит слепота. Обезумевшая мать пробивается к Кудоярову. Профессор готовится к операции, но к малышке подходит. Приподнимает ей веко – и усмехается: «У вас прекрасная здоровая дочь». Потом долго костерит врачей: «Разве можно такое говорить кормящей матери!». А когда приятель посетовал на то, что дочь заставляют носить очки, Кудояров пригласил девушку к себе: «Читать без очков можешь?». Получив утвердительный ответ, заметил: «Вот и читай. А близорукость сама пройдёт. С возрастом». Добавим, что та девочка давно на пенсии, а очки так и не носит – нет нужды.

Многим вернул зрение знаменитый уфимский офтальмолог. А вот сам на старости лет почти ослеп. Ему было уже за 80, когда он взялся за мемуары. Почти не надеясь на глаза, крупными буквами, иногда налезающими друг на друга, писал обо всём, что хранила память бывшего мальчика в лаптях, который благодаря своему таланту и настойчивости стал основателем целой научной школы.

Анатолий ЧЕЧУХА

Фото: Музей истории города Уфы