Башкирия: Работа на доверии

По признанию доктора исторических наук Михаила Роднова, тема татарского предпринимательства в дореволюционной России не изучена. И историки имеют о ней очень смутное представление.

От пряников до тканей

Уфа, основанная во второй половине XVI века как крепость, быстро стала торговым центром. По данным подушной переписи 1795 года в городе уже есть татарские купцы. Но в первой половине XIX века они куда-то «исчезают».

– Сказалась, видимо, кантонная эпоха, когда все мусульмане в той или иной форме состояли в башкирско-мещерякском войске, – замечает наш собеседник. – В Оренбургском казачьем войске была небольшая группа торгующих казаков. Это богатые предприниматели, которых освобождали от военной службы. Но у нас я таких не нашёл.

Татарский бизнес вновь появляется после ликвидации кантонной системы и отмены крепостного права. В 1865 году в Уфе проводится первая перепись торгово-промышленных заведений. Удивительно, но в городе всего два магазина принадлежали татарам. В бакалейной лавке в доме Ахуна Сулейманова торговали чаем, пряниками, сахаром. В Гостином дворе располагалась игольная лавка Мухаметзарифа Курамшина. Он сам продавал серёжки, тесьму, пуговицы и прочие швейные принадлежности.

– Но уже в 1869 году мы видим стремительный рост татарского бизнеса, – считает Михаил Роднов. – В Уфе увеличивается количество татарских предпринимателей.

Они владели тремя «фруктовыми подвалами» в Гостином дворе, лавкой с «бумажным товаром» (хлопчатобумажные ткани, – ред.) (купец из Казани Гайса Мусин). Как раз в это время открывается регулярное пароходство и идет стремительное вытеснение домашних тканей в регионе. Торговля мануфактурой становится одним из основных направлений развития татарского бизнеса.

Ворочали «миллионами»

В 1865 году в Уфе открывается отделение Госбанка, а в 1873 году отделение Волжско-камского коммерческого банка. На его долю приходится 60% оборота капитала. Татары быстро освоили банковскую систему, активно использовали векселя и т.д. Более того, 150 лет назад у нас появился безналичный расчёт. Рассчитаться можно было по чековой книжке банка, аналогу современной карточки, выписав чек на предъявителя.

Каковы были масштабы торговли? Купец Мухаметзариф Утямышев из Стерлитамака торговал и в Уфе. В 1883 году его торговый оборот составлял около 300 тысяч рублей. Много это или мало?

– Я пользуюсь картофельным коэффициентом при пересчёте современных цен на старые, – поясняет Михаил Роднов. – Пуд картошки в Уфе начала XX века стоил 15­16 копеек. Сегодня килограмм картофеля можно приобрести за 20 рублей. То есть один рубль тогда – это примерно 2000 рублей сегодня. Значит, годовой оборот Утямышева составлял по нынешним ценам более полумиллиарда рублей.

У известного купца Абдулатифа Хакимова, владельца ряда усадьб на Бекетовской улице (ул. Мустая Карима, – ред.), построившего здесь мечеть в 1905 году, фиксируется доход в 686 тысяч рублей. У практически неизвестных сегодня воротил бизнеса Губайдуллина и Назирова годовой торговый оборот составлял 800 тысяч и миллион рублей соответственно.

– Уфа в это время была бурно развивающимся центром, а не тихой провинцией, – убеждён учёный. – С прохождением через город железной дороги, связавшей Европу и Азию, к нам пришли крупнейшие фирмы. В крае развивается промышленость, золотодобыча, металлургия. Город становится перевалочным и сортировочным центром чая из Китая. Своеобразной чайной столицей России.

Торговля на доверии

Купцы-мусульмане активно занимались хлебной торговлей. Они смогли создать свою национальную систему заготовителей в деревнях и уездах, которая в конкуренции опережала русских предпринимателей. Хлеб они вывозили, а ввозили ткани, на 30% – из Польши.

– В то время в Уфе было не более десятка магазинов готовой одежды, – поясняет историк. – Все шили, и рынок тканей был огромен. В каждой крупной деревне был свой портной, в городах – модистки. В то время активно пользовались швейными машинками. И фирма «Зингер» даже имела здесь своих коммивояжёров, умеющих общаться с местным населением не только на русском языке.

Торговля тканями в значительной степени велась в кредит. Наши купцы, беря на фабрике большую партию товара, платили наличкой 25%, на остальную сумму выписывали векселя. Эта система действовала и в регионе.

– Такая система требует доверия, – считает историк. – И здесь национальный фактор имел большое значение. Купец должен был знать контрагентов.

В начале XX века в Уфе работает уже большое количество татарских магазинов. И появились проблемы. В Российской империи в церковные праздники закрывалась торговля у православных купцов. Мусульмане же нет, наоборот, наращивали товарооборот. Дело дошло до того, что русские купцы написали жалобу в Городскую думу, требуя, чтобы татары тоже прекращали на этот период торговлю.

– Такая же проблема была в Казани, но у нас никогда не было татарской слободы, – говорит Михаил Роднов. – Там в такие дни порой надо было нанимать извозчика, чтобы добираться в праздники до открытого магазина. А в Уфе мусульмане и православные были перемешаны. Кстати, татары на рубеже XIX­XX веков активно скупали недвижимость в современном историческом центре Уфы. Но в 1917 году всё продали евреям. Они поверили в революцию, а татары нет.